ВВЕДЕНИЕ

вернуться в оглавление

Дружба русского и карельского народов уходит своими корнями в глубь столетий. Решающие события, определив­шие историческую судьбу карел и прочно связавшие их с великим русским народом, произошли в конце XIII — начале XIV в. Тогда русские и карелы в результате упор­ной борьбы остановили длившееся полтора века продви­жение на восток шведских феодалов и сохранили большую часть карельских земель в составе русских вла­дений. Этим событиям и посвящается предлагаемая вни­манию читателей книга.

Шведская экспансия на восточных берегах Балтийского моря началась в середине XII в. В течение 100 лет, до середины XIII в., главным объектом территориальных притязаний шведских феодалов были земли племен сумь (suomi) и емь (häme) — юго-западная и центральная час­ти современной Финляндии. Борьба Руси против агрессив­ных действий Швеции в XII — первой половине XIII в. была нами уже освещена[1]. Теперь рассматривается следую­щий этап шведской феодальной экспансии (вторая поло­вина XIII — начало XIV в.), когда одной из главных целей Шведского государства было завоевание основной территории проживания карел — Корельской земли (Карельский перешеек и северное Приладожье). Поскольку карельские земли издавна входили в состав владений Нов­городской феодальной республики, шведы встретили здесь отпор со стороны русских и карел. От результатов развер­нувшейся борьбы зависело очень многое: останется ли ка­рельский народ под русской властью или же попадет под владычество шведских феодалов.

В рассматриваемый период Русь переживала особен­но трудное время — феодальная раздробленность и междукняжеские усобицы достигли своего апогея. Русская земля была до крайности ослаблена в военном и полити­ческом отношениях. В то же время над Русью продолжало довлеть золотоордынское иго, сопровождавшееся мно­гочисленными нападениями татарских полчищ. В этой сложной обстановке феодальная Швеция — в то время са­мая сильная держава на берегах Балтики — возобновила в конце XIII в. агрессивные действия против Новгород­ского государства, стремясь захватить русские владения, прилегавшие к Балтийскому морю — Корельскую и Ижорскую земли, взять под контроль внешние связи Руси с За­падной Европой, проходившие через этот регион.

Основные события, изучаемые в данной книге: «крес­товый поход» шведских рыцарей в Корельскую землю; захват западной части этой территории; провал попытки Швеции захватить Карельское Приладожье. Автор ставит своей задачей показать, как в сложных условиях феодальной раздробленности и татарского ига русский народ при поддержке карел мужественно оборонял Корельскую землю от шведских захватчиков и сумел отстоять ее большую часть.

Военно-политическая борьба Новгорода против швед­ской экспансии конца XIII — начала XIV в. завершилась заключением Ореховецкого мира 1323 г. Западная карельская территория на многие столетия оказалась под властью Швеции, но основная часть Корельской земли осталась в составе русских владений. Именно здесь, в Карельском Приладожье, Прионежье, западном Беломорье в после­дующие столетия произошло формирование карельского народа.

Тема, рассматриваемая в настоящей книге, в углуб­ленном плане исследуется впервые. Отдельные моменты и события исследуемого периода затрагивались многими русскими и зарубежными авторами, находили отражение в целом ряде и научно-популярных сочинений. Но до сих пор никто из исследователей не рассмотрел эту тему в целом.

Борьба Руси со Швецией на берегах Балтийского моря в XII—XIII вв. изучалась русскими, шведскими и фин­скими учеными.

В советской исторической науке эта тематика стала освещаться только с конца 1930-х гг., преимущественно в научно-популярной литературе. Изучением русско-шведской борьбы конца XIII в. больше всего занимались фин­ляндские исследователи[2]. Это вполне объяснимо: для рус­ских и шведских историков эта тема — лишь один из мно­гих вопросов отечественной истории данного периода. Для финляндских же исследователей русско-шведская борьба конца XIII в. составила значительную часть политической истории их страны.

За время изучения данной проблемы, а главным обра­зом за последние 60 лет, финляндскими учеными накоп­лен большой фактический материал, написано немало на­учных сочинений. Вместе с тем в работах и шведских, и финляндских исследователей в той или иной степени нашли свое отражение идеи буржуазного национализма, которые всегда имели антирусскую направленность. По­этому в трудах шведских и финляндских ученых отноше­ния с Русью рассматриваются как отношения с соседней враждебной страной. И при использовании конкретных результатов исследований этих авторов необходимо под­вергать серьезной критике политические тенденции бур­жуазной финляндской и шведской историографии.

Вполне естественно, что автор настоящей работы под­ходил к изучаемым событиям с позиций советской исто­рической науки. Не идеализируя политику русских князей, учитывая классовый характер древнерусских княжеств, он стремился объективно осветить государственные интересы Руси на берегах Балтики. Поскольку фео­дальная Швеция в XII —XIV вв. неизменно была нападаю­щей стороной, проводила политику насильственного за­хвата балтийских земель, находившихся под политическим влиянием Новгорода, автор рассматривает действия рус­ской стороны как справедливую оборону против воору­женной экспансии с Запада. (Эта точка зрения подверга­ется критике в рецензиях на нашу книгу «Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII — XIII вв.», появившихся в ряде капиталистических стран[3]).

Наиболее видным представителем буржуазно-национа­листического направления в финляндской историографии и в предвоенные, и в первые послевоенные годы был Я. Яккола, автор ряда монографий и целой серии круп­ных обобщающих работ по истории своей страны эпохи средневековья. Для нашего исследования наибольшее значение имеют работы Я. Якколы «Древние государст­венные границы Финляндии до 1323 г.», «Объединитель­ная политика короля Магнуса Эриксона...» и «Раннее средневековье Финляндии»[4]. В этих книгах наряду с вопросами внутренней истории с наибольшей подробностью рассматриваются все этапы завоевания Шведским госу­дарством территорий финских племен и весь ход русско-шведской борьбы. При этом для трудов Я. Якколы и ряда других финляндских историков характерно полное игнори­рование русской и советской историографии.

Более объективный характер носили работы финлянд­ских шведов — Э. Хорнборга, Т. Аминова, Я. Галлёна. В освещении событий конца XIII — XIV в. эти авторы в основном ограничивались изложением фактического ма­териала.

В первые послевоенные годы в финляндской историче­ской науке еще действовала инерция старых политических настроений. Но с 1960-х гг. наметились определенные сдвиги. Отдельные исследователи стали постепенно отхо­дить от антирусской направленности при освещении рус­ско-шведской борьбы XIII — XIV вв. и более серьезно и объективно трактовать сведения источников. Появились ученые, знающие русский язык и пользующиеся советской Научной литературой. В пределах интересующей нас те­матики первым финским историком, широко использовав­шим результаты исследовательской работы советских уче­ных, стал X. Киркинен. Его монография «Карелия в кру­гу восточной культуры»[5] содержит серьезное исследование истории Карелии IX — XV вв., включая и изучение русско-шведской борьбы на территории Финляндии и Карелии.

В последнее десятилетие в финляндской исторической науке заметно уменьшился интерес к событиям русско-шведской борьбы в Финляндии и у ее границ в XII — XIV вв. Количество публикуемых работ по вопросам русско-шведской борьбы периода раннего средневековья со­кратилось.

В шведской историографии нет ни одного труда, ис­следующего общий ход борьбы Руси и Шведского государ­ства на берегах Балтики в XIII — XV вв. Хотя для средне­вековой Швеции экспансия на восток была главным направлением внешней политики, шведские ученые касаются ее лишь в статьях по отдельным частным вопросам. В общих сочинениях по истории Швеции и ее внешней по­литики эта проблема почти не затрагивается.

В дореволюционной русской исторической науке события русско-шведской борьбы конца XIII — начала XIV в. рассматривались лишь в работах А. X. Лерберга и А. И. Гиппинга, написанных в первой половине прошлого века[6]. В советской науке этими вопросами всерьез занимался до сих пор только С. С. Гадзяцкий[7], но, будучи прекрасным знатоком русских источников, он не был знаком с финляндской и шведской научной литературой и не умел пользоваться западными источниками.

История русско-шведской борьбы на территории Каре­лии в XIII — XIV вв. нашла свое отражение и в русских, и в западных источниках. Однако до конца XIII в. све­дения о русско-шведских отношениях были небогаты и имелись в источниках или Швеции, или Руси. Только с конца XIII в. русские и западные источники взаимно дополняют друг друга. В течение XJV в. объем инфор­мации в источниках растет с каждым десятилетием как в Швеции, так и на Руси.

Основным русским источником для рассматриваемой темы является Новгородская Первая летопись, содержа­щая фиксацию событий, происходивших в Новгороде и его владениях. Известия этой летописи обладают высшей сте­пенью достоверности.

Шведские источники[8] носят иной характер. Средневе­ковая Швеция не создала исторических памятников, по­добных русским летописям и наиболее известным западноевропейским хроникам. В Шведском государстве не ве­лись в официальном порядке (как это было на Руси, в Византии и во многих западных странах) подробные ежегодные записи о происходивших событиях. Основным источником для изучения истории Швеции конца XIII — начала XIV в. является «Хроника Эрика», написанная рифмованными стихами между 1320 и 1330 гг. Автор «Хро­ники Эрика» пользовался в качестве источников для кон­ца XIII — начала XIV в. рассказами очевидцев. «Хроника Эрика» — произведение в такой же мере литературное, как и историческое. Она содержит много чисто литературных приукрашиваний, вымышленных деталей и т. д.

Текстом «Хроники Эрика» советские ученые долгое время могли пользоваться лишь в пересказах. Впервые научный перевод текстов этой хроники, освещающих со­бытия русско-шведской борьбы, выполнен Е. А. Рыдзевской[9]. В этом издании перевод рифмованных стихов хро­ники дан прозой. (В настоящей монографии автор, поло­жив в основу перевод Е. А. Рыдзевской, предлагает текст хроники в форме стихов, чтобы они точнее отвечали по­строению текста оригинала и в ходе исследования можно было бы делать ссылки на номера стихов (стихотворных строк). В нашем исследовании текст русского перевода дословно совпадает с текстом каждого стиха подлинника.)

В своей совокупности русские и шведские источники позволяют восстановить общий ход и основные моменты борьбы Новгородского государства против шведской экс­пансии в Карелии в рассматриваемый период.

Автор поставил своей задачей изучить с максимальной полнотой всю совокупность источников (русских и зару­бежных) и научную литературу на русском, финском и шведском языках, касающуюся отдельных аспектов те­мы, критически рассмотреть эту литературу, взять из нее все накопленные за 100 — 170 лет объективные результаты исследовательской работы и на этой базе осветить ход военно-политической борьбы в Карелии в конце XIII — начале XIV в., сыгравшей важную роль в исторических судьбах карельского народа.