ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В ШВЕЦИИ К 1323 г.

вернуться в оглавление

Весьма сложная политическая обстановка существовала в 1310-е и начале 1320-х гг. и в Шведском государстве, и в под­властной ему Финляндии.  Энергичный и властный Тюргильс Кнутссон, фактически управлявший Швецией в конце ХШ и начале XIV в. при короле Биргере Магнуссоне (и организовавший крупные завоевательные походы на Выборг и на Неву), был в 1305 г. свергнут враждебной ему группировкой феодалов и в следующем году казнен. Король Биргер оказался не в состоянии держать в повиновении феодалов различных областей Швеции; в стране развернулась острая политическая борьба между груп­пировками феодального класса, внешне принявшая характер борьбы за власть между королем и его братьями Эриком и Вальдемаром, причем в события вмешались и соседние государства — Дания и Норвегия.[1] В 1310 г. королю Биргеру пришлось офи­циально согласиться на раздел Швеции и отдать братьям в наслед­ственное владение половину государства. Но борьба продолжа­лась и особенно обострилась в 1317 г., когда королю удалось зама­нить к себе, арестовать и в 1318 г. убить обоих братьев. Восстание враждебной королю группировки феодалов заставило Биргера бежать из страны, и королем был провозглашен в 1319 г. Магнус, трехлетний сын убитого Биргером его брата Эрика. Многолетняя феодальная междоусобица на долгие годы ослабила Шведское государство; целиком поглощенный междоусобной борьбой, господ­ствующий класс в течение многих лет не мог думать об активных действиях на восточной окраине государства; слабая, занятая внутренними распрями правительственная власть была не в со­стоянии заниматься проблемами внешних завоеваний.

Феодальная междоусобица в Швеции отразилась и на политиче­ской обстановке в Финляндии. Источники сохранили нам лишь крупицы сведений о внутриполитическом положении Финляндии. Но из того немногого, что нам известно, можно заключить, что в 1310-х гг. Выборгский лен (захваченная в 1293 г. Западная Ка­релия) в административном отношении был отделен от основной территории Финляндии, имел самостоятельное управление и непосредственно подчинялся королю (тогда как основная часть Финляндии подчинялась братьям-герцогам). После свержения Биргера в 1318 г. Выборг и Выборгский лен оказались по каким-то причинам неподвластными новому правительству Швеции (пра­вившему от имени малолетнего короля Магнуса).[2] Сохранились документы 1320—1321 гг. о сношениях правительства с намест­ником Выборгского лена Эффлерусом, ставивших целью вернуть Выборг и его лен под власть правительственной администрации (причем Эффлерус потребовал за возвращение Выборга и его лена большой денежный выкуп).[3]

Видимо, Выборг и его лен были возвращены шведскому пра­вительству в 1321 или 1322 гг. И, вероятно, с этим связано возоб­новление внешнеполитической активности в Выборге — кончив­шийся неудачей поход 1322 г. на Корелу. Однако ситуация в самой Швеции оказалась неблагоприятной для активизации экспансии на дальних восточных рубежах. Приобретшая в первые годы после избрания Магнуса ведущую роль в управлении государством мать малолетнего короля герцогиня Ингеборг решила направить внешнеполитическую экспансию Швеции на Запад, против сосед­ней Дании, охваченной в тот момент внутренними смутами. Была предпринята в 1321 г. попытка захватить лежавшую рядом с основ­ной шведской территорией (на южной оконечности Скандинавского полуострова) богатую датскую область Сконе; с этой целью Шве­ция заключила антидатский союз с северонемецким княжеством Мекленбург. Но поход в область Сконе кончился полным прова­лом, приведшим к новому обострению внутриполитической борьбы в Швеции. В 1322 г. на съезде в г. Скара взяли верх противники герцогини, ее политическая роль была резко ограничена.    Длительная междоусобная борьба в Швеции, отразившаяся и на положении в Финляндии, непрочность центральной власти при новом, находившемся еще в детском возрасте короле основательно ослабили Шведское государство. Регентское правительство должно было заботиться об упрочении государственной власти внутри потрясенной многолетними феодальными смутами страны и не в состоянии было предпринимать новые активные наступательные действия  на  отдаленных  восточных  границах.   Неудавшийся поход 1322 г. на Корелу лишь подтверждал бесперспективность дальнейших военных действий с Русью.

В создавшейся ситуации для обеих сторон оставался единствен­ный разумный выход — вступить в переговоры и договариваться о заключении мирного соглашения на условиях компромисса. Сложившаяся обстановка уже заранее диктовала условия этого соглашения: поскольку Швеция в течение 30 лет оказалась не в силах захватить основную часть Корельской земли и берега Невы, а Новгород в течение тех же лет не мог изгнать шведов из захваченной ими западной части Корельской земли, оставалось одно: юридически признать сложившееся положение, утвердить фактически установившуюся границу новгородских и шведских владений. Для этого и были начаты летом 1323 г. мирные перего­воры.

К сожалению, наши источники не дают нам сведений, от кого исходила инициатива в принятии решения об отказе от дальней­шей борьбы и о начале мирных переговоров. Но из того, что нам известно о деятельности Юрия Даниловича, умудренного богатым опытом политической борьбы и лично возглавившего в 1322 г. последнюю попытку решить силой оружия в пользу Новгорода 30-летний спор со Швецией, невольно вытекает предположение: не он ли, убедившись в невозможности победы и оценив всю сложность политической ситуации в Новгородской республике и на Руси в целом, был инициатором перехода от политики войны к политике переговоров (переговоров, которые он же затем и воз­главил с новгородской стороны)?

В пользу подобного предположения говорит и мероприятие, предпринятое князем Юрием с очевидной целью укрепления рус­ских позиций ко времени начала переговоров, — постройка на месте будущих переговоров первой русской крепости на Неве — крепости на Ореховом острове. Юрий Данилович явно очень серьезно подходил к предстоящим переговорам и стремился сде­лать все возможное для их успеха.[4]

В свете всего изложенного нельзя согласиться с неоднократно высказывавшимся мнением,[5] согласно которому решение обоих правительств прекратить дальнейшую борьбу и начать мирные переговоры было вынесено под давлением (или даже по инициа­тиве) третьей стороны — Ганзейского союза торговых городов. Правда, ганзейские города страдали от длившейся три десятиле­тия войны, мешавшей нормальному ведению торгового судоход­ства по Финскому заливу и Неве — по одной из главных артерий балтийской торговли. Возможно, ганзейские города оказывали какое-то воздействие и на шведские, и на новгородские власти, подталкивая их к примирению; но это воздействие не было опре­деляющим, главную роль сыграли политические причины. Пред­ставители ганзейского купечества с Готланда, принявшие уча­стие в мирных переговорах, были шведскими подданными, вхо­дили в состав шведской делегации.

вернуться в оглавление