[1] Некоторые исследователи хотели видеть указание на Сигтунский поход в статье 1186 г. в Новгородской I летописи, где говорится о походе новгородцев на емь. Но земля еми (центральная часть Финляндии) и Швеция лежали настолько далеко друг от друга, что летописец никак не мог их спутать.

[2] Название условное: по компетентному мнению издателя текста в «Scriptores rerum Suecicarum», данные анналы не были связаны с Сигтуной, но условное название, приписанное уже давно этому тексту, изда­тель сохранил (см. вводную заметку к публикации текста в «Scriptores rerum Suecicarum», t. I, pars I. Uppsala, 1818, p. 22).

[3] В этом тексте (в отличие от других анналов) дано ошибочно Sichtononia.

[4] «MCLXXXVII occisus est Johannes archiepiscopus Upsalensis apud Almarnum a paganis pridie idus augusti et sepultus Upsalie. Tunc eciam incensa est Sichtononia a paganis eisdem» (Scriptores rerum Suecicarum, 1.1, pars l, p. 24).

[5] Описка переписчика вместо combusta.

[6] Из пяти текстов, в которых сообщается о Сигтуне, в четырех гово­рится, что Сигтуна была combusta. Это слово может означать и «разорена», и «сожжена». Пятый текст, Annales Sigtunensis, слово combusta заменяет словом incensa, имевшим одно значение — «сожжена».

[7] Pipping R. Op. cit., s. 257, anm. 2. H. Эстман подверг сомнению достоверность даты 1187 г. для разорения Сигтуны, исходя из наличия в статье этого года в двух анналах известия о взятии Иерусалима. Комби­нация Jerusalem capta — Sigtuna combusta кажется ему «слишком парал­лельной» (Östman N. Ärtalet 1187 i Stockholms historia. — In: Samfun-dets S. Eriks ärsbok. Stockholm, 1917, s. 142). Но это сомнение излишне (Pipping R. Op. cit, s. 257, anm. 2). Известие о взятии Иерусалима, за­имствованное из датских анналов (Östman N. Op. cit., s. 139), содержится лишь в двух анналах, причем в одном случае — в испорченном виде (вместо Saladin — Soldan). У нас нет оснований считать именно эти тексты более ранними, более близкими к первоначальной редакции. Здесь мы имеем просто дополнение шведских анналов, заимствованное из дат­ских анналов.

[8] Svenska medeltidens rimkrönikor, t. I, Gamla eller Erikskrönikan, Ed. G. Klemming. Stockholm, 1865, s. 17; Finlands medeltidsurkunder. I. Hel­singfors, 1910, № 34.

[9] Перевод С. С. Масловой-Лашанской. Далее в Хронике содержится рассказ о трагической смерти Иона ярла. Согласно этому рассказу, Ион ярл пробыл в течение девяти лет вдали от родины, воюя с русскими и ижорцами «в защиту Бога и святой веры»; в первую же ночь, когда он вернулся домой, в Асканесс на берегу озера Меларен, он был убит неожи­данно напавшими язычниками. Жена Иона ярла успела убежать и сумела потом жестоко отомстить за гибель своего мужа; она

«собрала народ и большую силу

и убила их всех, как мне было сказано,

на горе, которая зовется Эста шхер,

все они потеряли там (свою) жизнь;

и велела вытащить их суда на берег и сжечь,

потому что она была тогда объята скорбью».

Рассказ о смерти Иона ярла, так же как и рассказ о разрушении Сигтуны, в Хронике не датирован: оба даются среди текста, описывающего события середины XIII в., вслед за этими рассказами говорится об основании Стокгольма Биргером. Так же, как и рассказ о разорении Сигтуны, рассказ об убийстве Иона ярла ворвавшимися с моря в озеро Меларен язычниками должен был показать, что население берегов озера подверга­лось постоянным нападениям из-за моря и что для населения окрестно­стей Меларена (самой богатой и населенной части Швеции) постройка Стокгольма, преградившего вход из моря в озеро, была жизненной необ­ходимостью. Оба рассказа случайно оказались рядом: в них говорится не об одном и том же набеге (как думали некоторые авторы: Кpoxин В. Указ соч., с. 590; Гадзяцкий С. Карелия и карелы в новгородское время. Петрозаводск, 1941, с. 89—90; Kirkinen H. Op. cit., s. 69), а о сов­сем разных событиях (Schuck A. Op. cit., s. 215). Поэтому нельзя со­гласиться с С. Болином, по мнению которого автор Хроники Эрика считал взятие Сигтуны, убийство архиепископа Иоанна, убийство Иона ярла и основание Стокгольма событиями, происшедшими одновременно, и заим­ствовал это представление из хронологии монастыря в Висбю (см. примеч. 29), где все эти события, кроме смерти Иона ярла, датированы одним и тем же 1187 г. (Воlin S. Om Nordens äldsta historieforskning. — In: Lunds univeraitets ärsskrift, N. F., bd 27. Lund, 1931, s. 251—262). В дей­ствительности из текста Хроники Эрика видно, что ее автор, описывая на основе сохранившихся преданий столь давние события, вообще не думал о их соотношении во времени.

О Ионе ярле не сохранилось почти никаких данных. Р. Пиппинг счи­тал, что во второй половине XII и первой половине XIII в. ярл с подоб­ным именем неизвестен в источниках (P i p p i n g R. Op. cit., s. 264); впрочем, это может быть объяснено неполнотой сведений источников (Hornborg E. Finlands hävder. I. Helsingfors, 1944, s. 182). По предпо­ложению А. Стаде, существовало два носителя этого имени: один в сере­дине XII в., второй — в начале XIII столетия. Приведенный нами рассказ относится, по мнению Стаде, к первому Иону ярлу: в таком случае смерть Иона ярла, описанная в Хронике, произошла, по-видимому, в 40—50-х гг. XII в. (Stade A. Det store Jon Jarl. — Historisk tidskrift, 1939, h. 2. s. 121-122).

Рассказ об убийстве Иона ярла, содержащийся в Хронике, явно является записью местного предания: об этом говорит сам автор Хроники, который, описывая месть вдовы ярца, добавляет: «как мне было сказано». По-видимому, предание о мести вдовы Иона ярла (может быть, хранив­шееся в форме песни или баллады — см.: Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX—XIV вв. М., 1978, с. 111) впоследствии было связано местными жителями с утесом на озере, издавна называвшимся Eesta skär («эстский утес»). Таким образом, местные жители хотели объ­яснить, почему утес, находящийся во внутреннем шведском озере, назван по имени живущих за морем эстов. Объяснение это явно искусственно.

В to же время весьма возможно, что данное предание имело истори­ческое зерно, что в его основе лежало какое-то реальное событие (P i p-ping R. Op. cit, s. 261; Hornborg E. Op. cit, s. 182) —еще один набег с моря на побережье озера Меларен, происшедший или до, или после Сиг-тунского похода. Шюкк считает, что Ион был шведским ярлом, совершав­шим в течение 9 лет походы на восток, ему принадлежит могильная плита в соборе в шведском городе Линчёпинге (с надписью Johannes dux), и что, согласно одному из списков Хроники Эрика Олая, он погиб в 1206 г.; Шюкк считает вероятным, что в 1206 г. произошел новый набег с востока Балтики на берега озера Меларен и что Ион ярл пал жертвой этого на­бега (Schuck A. Op. cit., s. 218—219). Однако С. Тунберг установил, что дата 1206 г. в рукописи Хроники не относится к рассказу о Ионе ярле (Т u n b e r g S. Beriktigande. — Fornvännen, 1952, s. 283) и, следовательно, точно датировать данный набег невозможно.

[10] Прочие данные, содержащиеся в Хронике, лишь дополняют оба этих факта.

[11] Ср.: Kjellberg C. M. Erik den heliges ättlingar och kronpreten-denter bland dem. — Historisk tidskrift, 1923, h. 4, s. 361; Pipping R. Op. cit., s. 257; Andersson J. Källstudier tili Sveriges historia. Lund 1928, s. 32—33. — Наблюдения, которые были сделаны шведскими исследо­вателями при рассмотрении (совершавшемся походя и мимоходом) текста о разрушении Сигтуны в Хронике Эрика, ограничиваются лишь указанием на зависимость этого текста от анналов. Глубже вникать в данный текст, выяснить, не было ли у него других источников кроме анналов, шведские авторы не стали.

[12] Andersson J. Op. cit., s. 43—44.

[13] Сохраняло ли местное предание память об убийстве архиепископа Иоанна или известие об убийстве содержалось только в анналах, мы точно установить, разумеется, не можем. Но все же сомнительно, чтобы среди местного населения в районе Сигтуны долго удерживалась память об убийстве архиепископа, совершенном в результате того же нападения 1187 г. Сравнительно с гибелью крупнейшего города страны убийство од­ного человека (хотя и весьма известного в свое время, но лично ничем особенно не выдававшегося и, вероятно, скоро забытого последующими поколениями) было фактом явно второстепенным.

[14] Четвертое новое указание, которое (как мы уже говорили) дает Хроника Эрика, указание на то, что Сигтуна после разорения уже не могла подняться, не заимствовано из предания. Это была живая действи­тельность, современная автору Хроники. Он сам (и, наверно, не раз) видел развалины города, бывшего когда-то гордостью Швеции. Слова автора Хроники являются прямым свидетельством того, что в начале XIV в. на месте Сигтуны были лишь жалкие остатки города и что город подвергся такому уничтожающему разгрому, от которого он за 130 лет не мог опра­виться. Судя по более поздним данным, в XVI в. Сигтуна ненадолго возро­дилась (хотя и в значительно меньших масштабах). Затем снова наступил упадок, превративший Сигтуну в небольшой поселок. Современная Сиг­туна насчитывает всего несколько тысяч жителей, вокруг нее высятся древние курганы.

[15] Хотя автор Хроники Эрика нам неизвестен (как неизвестны и авторы большинства других произведений литературы и искусства того времени), но, судя по зрелости художественной манеры, по широкой осведомленности в событиях недавнего прошлого (50—80 предшествую­щих лет), он был уже немолодым человеком.

[16] Нас могут спросить: почему мы считаем, что автор Хроники был (или бывал) на месте Сигтуны? Но тут нужно учесть, что район Сигтуны, как и все побережье озера Меларен, — это сердце средневековой Швеции: район Сигтуны — это также окрестности Стокгольма, и невозможно, чтобы автор Хроники Эрика не бывал в соседней Сигтуне.

[17] Вопрос о национальности нападавших мы будем специально раз­бирать ниже.

[18] Закончена в 1464 г.

[19] Östman N. Op. cit., s. 141.

[20] Из второстепенных источников наибольшее значение для Эрика Олая имели анналы. От этих двух источников непосредственно происходят два текста в Хронике Эрика Олая, касающиеся события 1187 г. Так же, как и в Хронике Эрика, в Хронике Эрика Олая рассказ о разру­шении Сигтуны предшествует описанию основания Биргером ярлом в 1252 г. Стокгольма. Приводим интересующий нас текст:

«Quia vero his temporibus Kareli et Rutheni, Regnum Sueciae occultis et continuis oppugnationibus infestabant, die noctuque inter rupes maritimas navigio furtivo in insidiis latitantes, et damna intolerabilia regnicolis inferentes; — nam et Archiepiscopum  Johannem   circa  Almarnum occiderunt, et Sightoniam combusserunt».

«Дело  в   том,  что  в   те  времена карелы  и  русские   тревожили   тайными    и    беспрерывными    нападениями королевство Швеции, днем и ночью  скрываясь  в   засаде  на   пиратских   судах   между   приморских скал и принося нестерпимый вред подданным   короля:   ибо    [они]    и архиепископа Иоанна у Альмарнум убили,  и  Сигтуну  сожгли...»

(Scriptores rerum Suecicarum, t. II, pars 7, p. 55).

Кроме того, в Хронике Эрика Олая о разрушении Сигтуны говорится еще раз в хронологически верном месте (при описании событий XII в.); но этот второй текст не представляет для нас интереса, ибо в данном слу­чае автор просто переписал почти дословно известие о гибели Сигтуны из монастырских анналов.

«Anno Doniini MCLXXXVII occisus   est   Johannes   Archiepiscopus Upsalensis apud Almarnum, a paganis pridie idus augusti, et sepultus Upsaliae. Tunc  etiam combusta est Sigtuna a paganis eisdem».

«В лето господне 1187 г.  убит Иоанн архиепископ Упсальский у Альмарнум язычниками, накануне августовских ид, и погребен в Упсале.  Тогда же   сожжена   Сигтуна этими же язычниками».

(Scriptores rerum Suecicarum, t. II, pars l, p. 49).

Данный текст почти полностью совпадает с приводившимся нами выше текстом Annales Sigtunensis.

[21] Olai Petri Svenska Chronica (1534) — In: Scriptores rerum Suecica­rum, t. I, p. 243; Laurentii Petri Svenska Chronica (1541). — In: Scriptores rerum Suecicarum, t. II, pars 2, p. 68. — Поскольку тексты о разрушении Сигтуны у обоих авторов совершенно идентичны текстам более ранних источников, мы их здесь не приводим. О разрушении Сигтуны упомина­ется (без подробностей) и в сочинении третьего шведского исторического писателя XVI в. Иоанна Магнуса (Magnus Johannes. Gothorum Sveonumque historiae. Rornae, 1553, p. 24).

[22] Аделунг Ф. Указ, соч., с. 157.— Здесь приводится письмо Брен­нера и соответствующее место из сочинения Валлина «Sigtuna stans et cadens», излагающие предание о Сигтунских вратах.

[23] Елисеев А. В. Указ соч., с. 269.

[24] Мы здесь не упомянули еще один источник особого рода — предание, согласно которому главные врата новгородского Софийского собора — трофей Сигтунского похода. Этим источником мы займемся ниже.