ГОРОД КОРЕЛА — ЦЕНТР ПРИЛАДОЖСКОЙ КАРЕЛИИ

(по археологическим данным)

А. И. Сакса

Формирование в северо-западном Приладожье к XI—XII вв. этнокультурной области, сложившейся к концу XIII—XIV вв. как административно-территориальное образование Карельская земля, происходило в несколько этапов. Это развитие определялось как географическим положением района, что ставило его в зависимость от общей ситуации в регионе, так и внутренними процессами, которым было свойственно сохранять и укреплять элементы местной культуры. Результат этого развития — самобытная и яркая карельская культура XII—XIV вв.

Довольно долго, на протяжении нескольких столетий железного века (вплоть до середины I тыс. н. э.), население приладожской Карелии существовало в условиях сохранения традиционных для предшествующего, каменного века промыслов. Охота и рыболовство, направленные на добычу пропитания для собственных нужд, не стимулировали интенсивное развитие промысловой техники и орудий промысла. О такой преемственности в экономике и культуре древнего населения приладожской Карелии говорят материалы целого ряда поселений в районе пос. Каукола (ныне Севастьяново), где, наряду с гребенчатой керамикой каменного века, встречается керамика с примесью асбеста конца эпохи неолита, а также текстильная керамика, бытовавшая в эпоху бронзы и раннего железного века В поселке Ряйсяля (ныне Мельникове) на холме Калмистомяки в конце XIX — начале XX в. исследовано поселение, содержавшее керамику с примесью асбеста, украшенную шнуровым орнаментом, и текстильную керамику. Там же найдена и керамика позднего железного века, связанная с могильником, существовавшим здесь в первой половине II тыс. н. э. С керамикой бронзового века на холме Калмистомяки сопоставляется фрагмент литейной формы топора ананьинского типа, найденный на этом же поселении.[1]

Холм Калмистомяки сохранил свидетельства существования на нем поселения и в раннем железном веке. Найденная при раскопках текстильная керамика доримского железного века дала основание К Ф. Мейнандеру выделить оставившее ее население в отдельную группу — группу Калмистомяки, одну из четырех основных групп населения Финляндии и примыкающей к Ладоге Карелии в эпоху доримского железного века (Meinander 1969, 67).

К этому же времени относится втульчатый топор из Ряйсяля Ламмасмяки. Первые века новой эры в приладожской Карелии отмечены целым рядом отдельных находок вещей — наконечников копий, топоров, каменных блоковидных кресал, свидетельствующих о пробуждении интереса к пушным ресурсам района со стороны жи­телей более развитых районов Финляндии, Эстонии и, возможно, верховьев Волги. Эта эпоха промыслового освоения Карельского перешейка продолжалась вплоть до VII в., после чего начинается формирование центров оседлого населения. Таким образом, в при-ладожской Карелии в первой половине — середине I тыс. н. э. су­ществовали как бы две культуры: культура местного населения, про­должавшая традиции предшествующего времени, и культура при­шлых промысловых охотников, представленная упомянутыми изделиями из металла и каменными блоковидными кресалами. В целом же население этой части Приладожья существенно не отли­чалось по уровню своего развития от населения обширных таежных районов, расположенных на север, восток и юг от Ладожского озера. Ближайшие районы, население которых культивировало про­изводящие формы хозяйства и обладало развитым ремесленным производством, находились в упоминавшихся выше Финляндии, Эс­тонии и верхнем течении Волги, где найденные в приладожской Ка­релии вещи имеют прямые аналогии (Nordman 1924, 94; Моога 1938, 508, 570—571; Salmo 1938, 207, 211—212, 342, 344; Salo 1968, 89, 106, 164; Кочкуркина 1981, 13, 18—24; Saksa 1994, 30—32). Эта наконечники копий, топоры и блоковидные кресала, найденные в количестве около 20 экз., тяготели к руслу Вуоксы, что указывает на ее важную роль как транспортной магистрали в освоении Ка­рельского перешейка уже на этом раннем этапе.

Погребение в Нукутталахти на острове Риеккала неподалеку от г. Сортавалы, относящееся к VI в., свидетельствует, по нашему мнению, о существовании, наряду с охотничьими промысловыми поездками в приладожскую Карелию, практики обмена продуктов местных промыслов на украшения (Saksa 1994, 32). Именно этим можно объяснить попадание в каменную насыпь украшений западного и восточного происхождения (Kivikoski 1939, 1—11).

Второе из наиболее древних погребений железного века обнару­жено в пос. Лапинлахти (ныне Ольховка) на южном берегу оз. Суходольского. Датируется оно временем около 800 г. (Europaeus 1923, 66—75; Kivikoski 1944, 2—3). Погребение, содержавшее боль­шое количество предметов вооружения, орудий труда и украшений, фиксирует, как нам представляется, начало зарождения к концу эпохи меровингов поселенческих центров, обозначая совершенно новую ситуацию, при которой определяющим фактором становится внутреннее развитие в рамках территорий, на которых по каким-то причинам складывается постоянное население. Помимо Лапинлахти, к таким центрам концентрации населения следует отнести Ряйсяля (Мельникове), Ховинсаари (п-ов Большой на оз. Вуокса) и Кякисалми (Приозерск), в которых были сделаны находки вещей эпохи меровингов.

Это развитие с наступлением эпохи викингов приобрело новые черты. Могильники и места отдельных находок вещей первой по­ловины эпохи викингов (IX в.) не связаны, как правило, с зарож­дающимися поселенческими центрами древности; они происходят из мест, где на это время не фиксируются следы постоянного населения. Могильники IX — первой половины X в. — это воинские по­гребения. Значительную часть отдельных находок составляют также предметы вооружения, реже украшения. Карта распространения по­гребений и отдельных находок вещей этого времени хорошо ложит­ся на Вуоксу, что указывает, по всей видимости, на военно-торговое использование этой водной системы уже в начале эпохи викингов (Saksa 1984, 93—94).

Конец эпохи викингов в приладожской Карелии знаменует, в сущности, наступление новой эпохи. Возникают новые могильники в Метсяпиртnи Коукунниеми, Лапинлахти Наскалинмяки и Лапин-лахти Хеннонмяки, Куркиёки Кууппала, Сортавала Хелюля. Суще­ственно, что эти могильники, в отличие от воинских одиночных за­хоронений предшествующего времени, использовались на протяже­нии длительного времени. Резко возрастает количество отдельных найденных вещей, которые исчисляются уже многими десятками. Значительно возросла доля украшений (около 40 экз.). Все это ука­зывает на то, что в XI в. наступают перемены, вследствие которых население приладожской Карелии пошло по пути развития к той социально-экономической модели, для которой характерны высоко­развитые сельское хозяйство, ремесло и торговля, что предполагает формирование устойчивых центров (Saksa 1994, 38—43). Несмотря на различные этапы в использовании Вуоксы («пушной», «торгово-военный»), обусловленные в значительной мере внешними фактора­ми, существует ряд центров концентрации населения, которые де­монстрируют возможность существования местного развития начи­ная с эпохи меровингов. Это уже упомянутые выше Саккола Лапинлахти (Ольховка), Ряйсяля (Мельникове), Ховинсаари (п-ов Большой) и Кякисалми-Корела-Приозерск.

Конец эпохи викингов (IX—XI вв.) и начало эпохи крестовых походов (1050—1300 гг.) — это не только начало формирования структуры местного земледельческого населения в приладожской Карелии, но и время активного зарытая кладов, свидетельствующих об интенсивной торговой деятельности в XI в. Эти клады найдены в окрестностях Рауту (Сосново), Хейнйоки (Вещево), Куркиёки, Кякисалми (Приозерск), а также Выборга (Кочкуркина 1981, 25—29; Talvio 1979, 5—20; Талвио 1984, 176—181). В состав кладов входят как куфические, так и западноевропейские монеты. Подавляющее количество монет из клада в Хейнйоки чеканено в области Фризия, что служит основанием для утверждения наличия прямых связей между Карелией и Фризией (Talvio 1979, 15—20).

Процесс внутренней организации древнекарельского общества продолжается в XII в., достигнув своего расцвета к XIII—XIV вв. Археологический материал этого периода свидетельствует о наличии в XIII в. четкой системы расселения, включавшей небольшие, пре­имущественно однодворные, деревни и примыкавшие к ним могиль­ники, а также общий культовый центр (Сакса 1984, 112—117).

В определенный момент развития элементами этой системы рас­селения и организации населения становятся укрепленные поселения, часть из которых выросла в города. Когда могли сложиться пред­посылки для этого, когда это произошло и есть ли ответ на этот вопрос? Достаточно ли имеется археологического материала для от­вета на него?

При раскопках ранних городов на Карельском перешейке, к ко­торым относят Тиверский городок, Выборг и Корелу, был выявлен целый ряд вещей, относящихся ко времени, предшествовавшему ис­торически засвидетельствованному факту основания города на дан­ном месте. Это ставит проблему первоначального поселения на месте будущего города, его характера и структуры. Не случайно, что все упомянутые города возникли вдоль русла Вуоксы, причем Выборг и Корела — на обоих исходных точках этого водного пути, а Корела и ей предшествующий карельский Кякисалми, как и Ти­верский городок, построены были у порогов. Но к какому этапу использования Вуоксы следует отнести возникновение этих ранних городов?

Наиболее ранние находки обнаружены при раскопках на Тиверском городке, а также на городищах Хямеенлахти и Паасонвуори в северо-западном Приладожье (Appelgren 1891, 98—106, 126—136; Кочкуркина 1981, 30—62, 68—72, 73—87; Taavitsainen 1990, 239— 245). Относятся они к X—XII вв. Однако характер этих находок не совсем ясен: имеют ли они отношение к культурному слою либо, что вполне вероятно, происходят из разрушенных могильников, на­ходившихся на месте будущего поселения? Некоторую ясность могли бы внести исследования оборонительных укреплений. В тех случаях, когда исследования валов проводились, обнаружилось, что под ними имеются следы проживания или деятельности человека в период до их возведения. На Тиверском городке при раскопках С. И. Кочкуркиной под валом, в его основании, обнаружено зольно-углистое пятно, оконтуренное мелкими камнями, в пределах ко­торого найдены ладейные заклепки, фрагменты гончарной керами­ки, кости животных (Кочкуркина 1981, 45—46). Автор раскопок связывает сооружение с жертвенником, предназначенным для предо­хранения вала от разрушения (с оберегом). Заполнение вала состоит из культурного слоя городища. Вал неоднократно обновлялся (Коч­куркина 1981, 45—47). Время возникновения Тиверских укреплений, а следовательно, и крепости, является предметом дискуссии. По мне­нию Кочкуркиной, возникновение укреплений относится к периоду между 1293 и 1323 гг. (1981, 59). А. Н. Кирпичников относит осно­вание Тиверского городка к концу 1330-х гг. и связывает это с де­ятельностью упомянутого в летописи Валита-корелянина (1984, 145—146). Нам представляется последняя точка зрения более обо­снованной как археологическим материалом, так и исторической об­становкой после закладки шведами Выборга в 1293 г. До возведе­ния вала и каменной стены на острове уже существовало в XIII и начале XIV в. древнекарельское поселение (Кочкуркина 1981, 45, 59). Вероятность его существования в еще более раннее время также не исключается.

Свидетельства существования поселений на берегу залива Хяме­енлахти в Куркиёках до возведения валов обнаружены нами в ходе работ 1986—1987 гг., когда под валом были выявлены следы вы­плавки железа и фрагменты гончарной керамики. Вероятно, и в этом случае укрепления возникли не ранее XIII, а возможно, и XIV в.

Такая же ситуация, как на Тиверском городке, прослеживается в материалах раскопок Паасонвуори. Здесь также до возникновения городища существовал, возможно, могильник X—XI вв. (Кочкуркина 1981, 76—77). Собственно укрепленное поселение датируется XII—XIV вв.

На это же время падает функционирование дошведского Выбор­га Автор раскопок в Выборге В. А. Тюленев относил существова­ние на Замковом острове карельского поселения к XII—XIII вв. (1984, 122—124).

Суммируя сказанное, можно заключить, что в ряде мест следы человеческой деятельности относятся к X—XI (XII) вв. и связаны, на наш взгляд, с этапом, когда функция торгово-военного пути по Вуоксе отошла на второй план и на Карельском перешейке начи­нают возникать поселения и могильники, связанные с местным по­стоянным населением, а не с проходящими по этому пути пришель­цами. На это указывает характер ранних находок на поселениях.

В период расцвета карельской культуры все эти поселения также испытывали расцвет. Однако события конца XIII — XIV в. обрекли многие из них на гибель. В результате шведских походов были за­хвачены или разрушены Выборг (1293 г.), Кякисалми (1294— 1295 гг.), Тиверский городок (1411 г.), Хямеенлахти (вероятно, в ходе похода шведов в 1396 г.), Паасо (вероятно, в XIV в.). Из этих ранних карельских поселений лишь Кякисалми, заново отстроенный в 1310 г. как Корела, продолжил свое существование и достиг рас­цвета в эпоху средневековья. Выборг, являвшийся важным звеном на Вуоксинском пути в период, когда Вуокса выполняла функции внутреннего карельского водного пути (XI—XIII вв.), с конца XIII в. становится шведским форпостом в Карелии.

Таким образом, Кякисалми, возникший в ряду других аналогич­ных поселений летописной корелы на перешейке и северо-западном Приладожье, с конца XIII в. приобретает стратегическое значение не только в силу расположения в устье важнейшей водной артерии, но и в качестве городского и административного (позднее, вероятно самое позднее — с первой половины XV в., и религиозного) центра приладожской Карелии. Раскопки 1989—1990 п приоткрыли тайну возникновения поселения на крепостном острове. Обнаруженные нами ранние слои в виде горизонта лежащих на материке бревен датируются XII—первой половиной XIII в. (Ле-3810, SU-2084, SU-2085, SU-2088).[2] Так же четко выделяются горизонт конца XIII — начала XIV в. и более поздний, относящийся ко второй половине XIV в. (Saksa, Kankainen, Saarnisto, Taavitsainen 1990, 65—68; Saksa 1992, 5—17); о более ранних раскопках см.: (Кирпичников 1979, 52— 73). В слое песка, перекрывавшего нижний горизонт, найдено боль­шое количество вещей, в том числе бус и украшений из бронзы и серебра, а также оплавленные кусочки бронзы — следы бронзоплавильного производства. Среди этих большей частью карельских украшений XII —XIII вв. при раскопках в крепости были найдены две целые равноплечные фибулы VII в. и фрагмент третьей, а также более десятка надежно датирующихся украшений эпохи викингов. Несомненно, эти вещи относятся к наиболее раннему этапу, пред­шествовавшему строительству крепости в начале XIV в. Неясно, происходят ли древнейшие вещи из могильника или все они связаны с древнекарельским поселением, существовавшим на острове до при­хода шведов и затем новгородцев в конце XIII в.

В любом случае Кякисалми, а затем и Корела — это явление, отразившее линию местного развития карельского общества от эпохи меровингов до этапа расцвета карельской культуры в XII— XIV вв. На всех этапах исторического развития поселение в устье Вуоксы играло ключевую роль, чем обусловлена его жизнестой­кость.

ЛИТЕРАТУРА

1   Кирпичников   А    Н    Историко-археологические   исследования   древней   Корелы («Корельский город» XIV в)//Финно-угры и славяне   Л, 1979   С   52—73

2   Кирпичников А   Н   Каменные крепости Новгородской земли   Л ,  1984

3   Кочкуркина С   И   Археологические памятники корелы V—XV  вв   Л ,  1981

4   Сакса А   И   Комплекс археологических памятников у д  Ольховка (Лапинлахти) //Новое в археологии СССР и Финляндии  Л ,  1984   С   112—117

5   Талвио  Т  Монеты из захоронений эпох викингов и крестовых походов в Фин­ляндии//Там же   С   176—181

6   Тюленев В. А. К вопросу о дошведском поселении на месте Выборга//Там же С    118—125

7   Europaeus   A     Mumaistutkimuksen   tehtäviä   Karjalassa//Kalevalaseuran   Vuosikirja (Porvoo)   1923   № 3

8   Appelgren Hj   Suomen muinaislinnat // SMYA    1891   XII

9   Kivikoski E   Svenskar l osterled under 500-talet // FM    1939   № 46   S    1—11

10   Kivikoski   E    Zur   Herkunft   der   Karelier   und   Ihrer  Kultur//Acta   Archaeologica (Kobenhavn)   1944   Fol   15   Fask   1—2

11   Meinander C  F  Davits   En essa om forromersk järnalder // FM   1969

12   Moora H   Die Eisenzeit m Lettland bis etva 500 n   Chr   Tartu,  1938

13   Nordman C   A   Karelska jamaldersstudier//SMYA    1924   XXXIV   3

14   Saksa A   I   Medieval Karelia on European Trade Rcutes//ISKOS 4   1984   S   93—97

15   Saksa A    Kankainen T   Saarnisto M    Taavitsainen J -P Käkisalmen linna 1200-luvulla //Geologia   Helsinki,  1990   S   65-68

16   Saksa A   I   Käkisalmen maasta esun kaivettu historia // Viipurin Suomalaisen Kirjal­lisuusseuran toimitteita  10   Helsinki,  1992   S   5—17

17   Saksa A   Rautakautinen Karjala—Karjalan synty//Kahden Karjalan välillä   Studia Carelica Humanistica 5   Tampere, 1994   S   29—45

18   Salmo H   Die Waffen der Merowingerzeit in Finnland // SMYA    1938   42   l

19   Salo  U   Die Fruromische Zeit m Finnland//Ibid   1968   № 67

20    Talvio   T   Entisen   Suomen   Karjalan  esihistorialliset   rahaloydot//SM    1979    №  86 S   5—20

21    Taavitsainen J-P   Ancient Hillforts of Finland//SMYA    1990   № 94

Перейти в начало