Свидетельство местного жителя – уроженца карельской деревни Каменки

Яковлев Дмитрий Сергеевич родился в 1929 году в деревне Каменке, тогда Бельского района Боровичского округа Ленинградской области /20/ и прожил там до 16 лет, то есть до 1946 года, когда перебрался в Ленинград и поступил учиться в ремесленное училище.

Родители его в свое время окончили начальную церковно-приходскую школу в Каменке при здешней церкви, говорили по-русски, но понимали и карельский язык.

Бабушка Анна со стороны отца была родом из деревни Ерзовки Никандровской волости, и когда в конце 1880-х годов она вышла замуж, то в доме мужа Якова Федорова в деревне Каменке, по ее рассказам, плохо понимала свою свекровь Параскеву Никонову, говорившую только по-карельски.

Дед Яков – карел, родился в 1863 году /27/. Фамилий раньше не было, а деревенская кличка его – Курчин. Нередко дед ходил на озеро ловить рыбу. Рыбу ловил, отплывая от берега на «ройке» - лодке из двух выдолбленных бревен, соединенных вместе. Если же деду на пути к озеру ненароком встречалась женщина с пустыми ведрами, то он с досады ругался по-карельски и возвращался назад.

У деда с бабушкой было семеро детей: четверо сыновей и три дочери. Дочерей в разное время выдали замуж за местных жителей: в Каменку, в Долганово и под Анциферово. Старший сын Курчин Иван Яковлевич до революции ездил в Питер на заработки, но пристроиться в городе не смог, воевал на германском фронте, вернулся в деревню после Гражданской войны, женился (невесту взял из деревни Большие Горы), принимал участие в коллективизации и долгое время был председателем колхоза «Красная Каменка». Второй сын Яковлев Петр Яковлевич еще до революции пошел по церковной линии, выучился в Новгороде и, будучи священником в Чудове, оказался жертвой репрессий 1937 г. /28/, с. 375. Младший сын Кудряшов Василий Яковлевич до коллективизации уехал в Ленинград и работал на заводе.

Мой отец Яковлев Сергей Яковлевич (по счету - третий сын) с матерью (тоже родом из Каменки) до последнего оставался в деревне в отчем доме. Во время коллективизации отец в колхоз не вступил, а предпочел уехать в Чудово, где начал работать на стекольном заводе. Потом вернулся и стал работать в ближайшем леспромхозе. Семья все это время оставалась в Каменке. Бабушка Анна была против коллективизации и поэтому перестала знаться со старшим сыном Иваном – председателем нашего колхоза, а потом переехала в Ленинград нянчить внуков от младшего сына.

В 1930-е – 1940-е годы дети учились в школах, где преподавание всегда велось на русском языке:

В Каменке – 4-х классная школа,

В Никандрове – школа 7- летка,

В Шереховичах – школа 7- летка,

В Любытине – школа 10- летка.

В 1930-е годы жителям деревни, которым удавалось переезжать на работу в города и иные места, выдавали паспорта, где они были записаны русскими. И это было в порядке вещей, как и положено. Но, вместе с тем, и в Каменке и в соседних деревнях жители все время помнили, что они происходят из карел. В деревнях говорили по-русски, говорили между собой и по-карельски, особенно, старые люди. И окружавшие их малые дети перенимали сами собой от бабушек, дедушек и пожилых соседей карельскую речь.

В 1999 году Яковлев Дмитрий Сергеевич, проживший большую часть жизни в городе, назвал (по просьбе автора) некоторые карельские слова, которые ему запомнились с деревенского детства. Вот эти слова и их русский перевод в понимании рассказчика:

лузика – ложка

сика  - поросенок

васика – теленок

веси  - вода

анна ветта - дай попить

киугва  - печь 

иги    - река

каннель – гусли

койра  - собака

пу     - дерево

мудо   - земля

перкеле - чëрт

Продолжаем рассказ Дмитрия Сергеевича.

До войны карелы жили в деревнях следующих сельсоветов:

1. Каменский сельсовет (Каменка, Колоколуша, Ослякино, Фольково, Ушково, Горка, Александровка, Горушка, Почерняево, Симониха);

2. Большегорский сельсовет (Большие горы, Коккелева горушка, Заручевье, Песчаница);

3. Ножкинский сельсовет (Ножкино, Долбеево, Зубово, Черная Московка, Глëздово);

4. Одринский сельсовет (Одрино – лесопункт)

5. Никандровский сельсовет (Ерошата, Откуши, Якишево, Долганово,)

Были карельские деревни и дальше в сторону Тихвина, уже за пределами Никандровской волости. Вот, к примеру, наша семья еще в бытность, видимо, прадедов породнилась с жителями деревни Звонец (рядом Карельское Раменье), что в 30 км к северу от Каменки. Оттуда родом были Журины - двоюродные братья отца. Один из Журиных – Василий Николаевич в довоенные и послевоенные годы работал председателем колхоза в деревне Остров Агафоновского сельсовета.

Жители Каменки, уезжавшие по делам в другие места, пользовались сообщением по железной дороге. Издавна ходили, а зимой ездили на санях, за 60 км на станцию Торбино

железной дороги Москва – Петербург. Потом стали ходить и поближе за 18 км в Любытино, где кончалась железнодорожная ветка от Окуловки, построенная позднее. И совсем в ту пору не пользовались построенной в 1929 году северной железной дорогой Ленинград – Сонково – Москва. Сюда до ближайшей станции Киприи было хоть и ближе, чем до Торбина, но останавливало бездорожье.

Во время войны Каменка оказалась в тылу Волховского фронта. Через деревню двигался военный транспорт, шли на фронт воинские части и возвращались раненые красноармейцы. Военные снабженцы забирали у крестьян последнюю скотину с личных подворий под расписку без какой-либо компенсации. В эту пору по старинному Аракчеевскому тракту (именно так называли его местные жители) в направлении Тихвина была проложена временная дорога – лежневка, пересекавшая железную дорогу у станции Киприя. Дорога – лежневка была проложена через болота и на Малую Вишеру. А летом 1942 года военными за два месяца был построен железнодорожный путь от Любытина до станции Неболчи. В это время я начал работать в подсобном хозяйстве от железной дороги в Александровке, что в 3-х км от Каменки.

После войны, когда отец вернулся с фронта, я, при первой же возможности, получил рабочую специальность в ремесленном училище в Ленинграде и был направлен на работу в город Кировск, куда вслед за мной переехала из деревни вся наша семья. Отслужив в армии, устроился на работу в Ленинград, а мои сестра и брат и сейчас живут в Кировске.

Так же, как и наша семья, и другие жители Каменки (в первую очередь молодежь) в поисках лучшей жизни разными путями окончательно переехали в рабочие поселки и города. Старики, которые еще оставались в деревне, постепенно все умерли. Лишь летом в Каменку приезжают дачники, чаще из Ленинграда и Москвы.